Культура, история русского Севера

После того, как Федор Розмыслов заболел, 28 июля приступили к снаряжению судна для нового плавания: на него грузились все те предметы и припасы, которые на зиму были сняты с судна. Мачты, блоки и весь такелаж смазывался салом. 30 июля, по направлению к северо-западу и юго-западу, был слышен первый гром. 1 августа судно был совершенно готовым для продолжения плавания и на него даже был нагружен необходимый запас дров и свежей воды.

2 августа был последним днем зимовки, продолжавшейся 328 дней — с 9 сентября 1768 г. по 2 августа 1769 г. Предполагая на другой день отправиться по проливу к Карскому морю, чтобы держать курс к устью Оби и, следовательно, рассчитывая окончательно покинуть Новую Землю, Розмыслов, а может и Губин со слов его, в журнале под 2 августа поместил следующею весьма интересную запись о богатствах Новой Земли, ее растительном и животном царстве, основанную всецело на личных наблюдениях и исследованиях. Вот эта запись:

Запись о растительном и животном царстве Новой Земли из дневника Розмыслова, часть 1

Запись о растительном и животном царстве Новой Земли из дневника Розмыслова, часть 2

3 августа был произведен осмотр Карского моря. Последнее было найдено свободным от льда и экспедиция в тот же день, в 6 ч. 30 мин. вечера, воспользовавшись попутным ветром, снялась с якоря и направилась из Маточкина Шара к выходу в море. Розмыслов имел намерение пересечь его в восточном направлении для измерения расстояния между Новой Землей и противолежащим берегом полуострова Ямал, что предписывалось ему инструкцией.

Но вскоре, вступив в само море, пришлось увидеть, что оно не вполне открыто для плавания: по нему носились «длинные бугреватые льды». В 9 часов утра 4 августа кочмара находилась уже у этих льдов и стала продолжать плавание среди них. Это продолжалось недолго, и в 8 часов вечера судно, окруженное густыми и непроходимыми льдами, остановилось в 60 верстах от берега Новой Земли. При осмотре моря с мачты пришлось убедиться, что оно на всем видимом пространстве покрыто льдом и не только нигде не видно открытой воды, но не заметно даже и берега.

Не легко, наверное, чувствовалось теперь этим неукротимым мореплавателям, когда они, по-видимому, оказались затертыми льдами! Не мало должно было страшить их и то обстоятельство, что судно в борьбе со льдами получило значительные проломы, давшие сильную течь. И вот лишь теперь они начинают задумываться, продолжать ли дальнейшее плавание и не следует ли возвратиться назад. Обсудив подробно этот вопрос и приняв во внимание, что исправить судно «малым числом людей» невозможно, что провизии в наличие остается очень ограниченное количество, едва достаточное только для возвращения в порт, и что, наконец, само время не дозволяет долго ожидать освобождения Карского моря от льда, решили, усмотрев во всем этом руку Промысла Божьего, что «противится власти и определению Всевышнего Бога невозможно»; почему, воспользовавшись тем, что «вскорости лед помощью Всевышнего как бы руками раздаваться начал» стали возвращаться в пролив. Вот как это описано в дневнике: «…между тем судно льдами повредило и сделалась в нем немалая течь; чего для, согласно положили, дабы с худым судном не привесть к напрасной смерти, повернуть по способности ветра к проливу маточкину шару». Это было вечером 4 августа.

На другой день, в 3 часа утра, когда судно находилось на пути к проливу, случился густой туман, продолжавшийся до 11 часов утра. Когда он рассеялся, взору мореплавателей представились высокие горы Новой Земли, а в 1 час дня они увидели один залив, который сочли за пролив Маточкин Шар. Но вскоре, когда судно подошло ближе, пришлось убедиться, что это не пролив, а какой-то неизвестный, лежащий севернее него, залив, которому и было дано название «Незнаемой заливы».

В этом заливе, благодаря штилю, судно простояло до 7 августа. Тут во время остановки смерть унесла и еще одну, восьмую по счету, уже последнюю жертву — умер Василий Мырцов. Таким образом, из 14 человек, отправившихся из Архангельска, в живых остались только шестеро: штурман Розмыслов, подштурман Губин, матрос Кустов и работники: Коровкин, Урпин и Мосев. Из них сам Розмыслов был болен и вскоре — 9 августа — заболел и Губин. Болезнь последнего продолжалась до 17 августа.

Покинув 7 августа залив «Незнаемый», кочмара 8 августа утром стояла уже над устьем Маточкина Шара, откуда направилась вглубь пролива и, придя к реке «Маточке», бросила якорь. Этой остановкой воспользовались, чтобы подробно осмотреть те повреждения, которые были получены кочмарой в ее борьбе со льдами в Карском море. Перенеся все значительные грузы на корму и дав передней части судна значительно подняться из воды, члены экспедиции приступили к подробному осмотру и нашли в передней части «по обе стороны фор-штевня к килю» несколько сквозных небольших дыр. Немедленно было приступлено к исправлению повреждений, для чего дыры были законопачены пенькой, замазаны глиной и заложены досками.

Окончив эти работы, кочмара в тот же день снялась с якоря и отправилась далее по проливу, чтобы из-за поднявшегося крепкого ветра найти более спокойное место для стоянки. И вот, во время этого путешествия, наши герои замечают, что «глиняные пластыри водой размывает и видимая течь стала входить паки в судно» и все «пришли в немалое починки оной отчаяние». судно, таким образом, являлось к дальнейшему плаванию весьма ненадежным и экспедиции предстояла неприятная перспектива новой зимовки на Новой Земле.

Занятые обсуждением своего положения, члены экспедиции замечают идущее в пролив от северо-запада промышленное судно, с которого вскоре подошла к ним лодка, привезшая шкипера того судна Антона Ермолина. Вместе с с кормщиком Лодыгиным он управлял ладьей Кемского помора Макара Водохлебова. Выяснилось, что оно идет с промыслов из залива Митюшихи и в настоящее время направляется к Архангельску. Расспросив наших героев и видя полную непригодность кочмары для плавания, Ермолин и Лодыгин, убеждали их, оставив кочмару на Новой Земле, возвратиться в Архангельск на их судне.

По материалам: «Экспедиция на Новую землю под начальством Розмыслова в 1768-1769 гг.», 1898 г., Н. Чулков; «Первые русские исследователи Новой Земли», 1922 г., составитель П. И. Башмаков

Другие публикации раздела: