К вопросу о земледельческой колонизации Сибири до середины XIX века
К началу XIX века намечается мотив, которому впоследствии суждено сыграть решающую роль в деле заселения Сибири. Впервые, хоть еще и слабо, возникает мысль об использовании сибирских территорий для целей широкой колонизации вне зависимости от тех узких задач, которые ставились в связи с эксплуатацией ее природных богатств.
Хотя уже в XVII веке «дебрь плодовитая на жатву и скотопитательные места, пространные зело», привлекали в юго-западные области Сибири колонистов-земледельцев, правительству очень долго оставалось чуждым сознание государственной важности земледельческой колонизации, как средства подъем в экономической жизни страны в целом. Сибирь заселялась лишь постольку, поскольку это представлялось необходимым сперва для организации вывоза пушнины, позднее — для разработки ископаемых богатств. Еще Сперанскому Сибирь представлялась только как «прекрасное место для ссыльных, выгодное для некоторых частей торговли и богатое для минералогии, но не место для жизни и высшего гражданского образования». Его современник, известный историк Сибири, Словцов писал в 1826 г., что в ней «земледелие, и в тесном и пространном смысле взятое, не представляет широких надежд».
Впервые, очень еще слабо, начинает мелькать мысль о Сибири, как о большом земельном фонде государства, заслуживающем более интенсивной эксплуатации, и о возможности воспользоваться этим фондом в общегосударственных целях, в последнее десятилетие XVIII века. Эту мысль высказал Фишер в предисловии к своей «Сибирской истории», отметив, что Сибирь «еще очень пуста и рассуждая по обширности ее, могла бы еще пропитать несколько миллионов людей».
Потребность в таком колонизационном фонде уже ощущалась в это время в России, и этой потребностью объясняется устройство в царствование Екатерины II ряда академических экспедиций для обследования окраин России, в частности Сибири (знаменитое путешествие Палласа в 1768-1774 годах, Лепехина, Георги, Фалька). Занятие Крыма и северного побережья Черного моря, открывшее новые колонизационные пространства на юге, лишь временно удовлетворило нужды разрастающегося государства.
Признаки нового направления в деле колонизации Сибири уже совершенно определенно выражены в законе 1799 г. о заселении Забайкалья. В предисловии к этому закону указывалось ясно и точно, то «полуденный край Сибири, одаренный от природы как плодотворным кряжем земли, так и благорастворенным климатом, населен мало и не приносит той пользы, каковую бы государство от него получить долженствовало». Исходя из этих соображений правительство намечало систематический план заселения указанных местностей в целях развития земледелия, скотоводства и фабричной промышленности. «Положение для поселений в Сибири», изданное в 1806 г. в развитие закона 1799 г., ставило вопрос намного шире и создавало особую организацию для развития переселенческого дела во всей Сибири. Таким образом, постепенно вырабатывался общий план колонизации Зауралья.
Однако, в жизнь этот план проводился очень нерешительно, с большой неуверенностью, и в 1812 г. переселение было совершенно приостановлено. Только в 1822 г., по представлению Сперанского, допущено было переселение казенных крестьян в Сибирь. В 30-х годах правительство приступает к образованию переселенческих участков, и в 1837 г. создается в этих целях особый орган — «Сибирское межевание». Устав 1843 г., устанавливая порядок переселения казенных крестьян, уже определенно указывал государственный смысл такового, как средства «излишние руки в одних местах обратить к возделыванию пространств втуне лежащих». Тем не менее, через несколько лет, в 1846 г., был издан новый указ о строгом преследовании самовольных переселений казенных крестьян.
Фрагмент открытки Переселенцы
Таким образом, в течение первой половины XIX столетия постепенно вырабатывалось представление о государственном значении земледельческой колонизации Сибири, и были сделаны некоторые слабые попытки к планомерному осуществлению такой колонизации, но условия экономического быта крепостной России мало способствовали развитию переселенческого дела. Передвижение больших масс земледельческого населения за Урал было очень затруднительно, так как долго оно было прикреплено к частновладельческим и казенным землям. Переселение частновладельческих крестьян вообще было фактически невозможно, переселение крестьян казенных разрешалось, как исключение, с соблюдением целого ряда стеснительных условий.
Государство, построенное на основах крепостного права, с трудом и медленно приспособлялось к новым формам хозяйства, а интересы привилегированного землевладения Европейской России, питавшегося подневольным трудом, были мало совместимы с широкой колонизационной политикой. Даже после реформы 1861 г. развитию переселенческого дела препятствовало опасение «вредной подвижности и бродяжничества в сельском населении». В общем итоге, законодательные положения первой половины XIX века скорее намечают дальнейший ход колонизации Сибири, чем начинают собой новый период. Этот новый период начался только с падением крепостного права.
Профессор С. В. Бахрушин. «Очерки по истории колонизации Севера», 1922 г.