Умна

Много лет тому назад, в старину, близ речки Киды, впадавшей в Котуй, жил тунгус из рода Ёльдачир, по имени Умна. Имел он жену и подростка сына, по имени Уюльгу. Жила семья очень бедно. В те времена у тунгусов не только не было оленей, но не было почти совсем ни ружья, ни лыж. Он был очень беден. Единственное, что он имел в своем распоряжении из средств для пропитания — это удочки. Уженьем рыбы семья Умна только и кормилась. Удили все трое в разных концах озера. Зимой прорубали проруби и в них удили, а чтобы было где погреться, разводили тут у проруби костер.

Так и жили они, перебиваясь кое-как; когда поймают какую-нибудь щучку, другую — поедят, а когда так и вовсе ничего не поймают и сидят голодом. Жили, жили они так, только Умна стал замечать, что у жены его что-то совсем перестала ловиться рыба.
— Что за оказия, — думал он, — ловилась прежде у старухи рыба, а теперь, что ни день, она возвращается с пустыми руками.

Ломал, ломал Умна над этим голову и надумал осмотреть прорубь, в которой удила жена. Задумано, сделано. Осмотрел он без жены ее прорубь, и видит, что там, на дне озера лежат рыбьи кости.
— Ну, сынок, видно старуха решила уморить нас; должно быть она тут же у проруби и ест добытую рыбу, так как там, на дне озера, лежат рыбьи кости, — говорит он после этого сыну.

На другой день он отправил сына одного, а сам сказал, что придет потом. Сын ушел, но скоро услышал за собой крики.
— Ну, видно отец убил мою мать, — подумал он, однако не остановился и пошел дальше.
Скоро видит он — идет отец, волоча за собой на веревке весь свой домашний скарб, нагруженный на оленью шкуру.

— Ну, сынок, — сказал Умна, подойдя к Уюльгу, — я убил твою мать; она, оказывается, одна без нас съедала всю наловленную рыбу. Пойдем отсюда, все одно — где ни умирать.
Сказав это, Умна пошел дальше, а сын за ним. Шли, шли они и вышли на одно озеро, где оказались старые человеческие следы. Остановился здесь рыбак и говорит сыну:
— Что же, поудим тут!

И, разойдясь в разные стороны, они стали удить. Спустя некоторое время, Умна заметил на другом конце озера человека, который начал подкрадываться к нему. Это был турильский тунгус, рыбачивший здесь, по имени Кинашкан. Он действительно заметил Умну и начал его скрадывать (подкрадываться). Увидев, что незнакомец его скрадывает, Умна тотчас же разделся, положил свое платье у проруби наподобие сидящего человека, нахлобучил на него свою шапку, а сам спрятался под яр, в том месте, где должен был выйти скрадывающий его человек, и стал ходить. Скоро Кинашкан действительно вышел на него, не подозревая, что у проруби пустое чучело из платья. Как только он появился под яром, Умна выскочил на него неожиданно и сказал:
— Кого ты скрываешь? Мое имя Умна, если ты его ищешь.

С этими словами он пустил в него стрелу, которая вонзилась тому в горло. Умер Кинашкан. Нашел у него Умна ружье и лыжи и, захватив их, на этих же лыжах пошел по следам убитого, захватив с собой сына. Завернув за мысок озера, они увидели еще одного человека, занятого ужением. Заметил их и тот в свою очередь, на так как при нем никакого оружия не было, то, надев свои лыжи, он пустился бежать. К несчастью для него у него в это время оторвалась завязка на лыжах, чем и воспользовался Умна; догнав его, он тут же и покончил с ним. Оказалось, что это был младший брат Кинашкана. Убив второго, Умна отправился дальше по следам и скоро дошел до чума, где нашел жену Кинашкана, которую сделал своей женой. Стал он после этого жить здесь. сын его ни принимал никакого участия в его боях, ни поощрял его, ни порицал.

Не долго сидел только здесь Умна. Захотелось ему еще подраться с кем-нибудь и убить кого-нибудь и двинулся он к озеру Комешка. На пути к этому озеру он нашел еще одно озеро, где жили три семьи турильских же тунгусов. Заметив их, Умна дождался ночи и, когда все три семьи заснули, вырезал их всех сонными. Озеро с этих пор стало известно под названием Бунинда, т.е. "озеро могил". Покончив с этим, Умна двинулся дальше.

Тем временем снег уже начал сходить, следов ничьих уже нельзя было найти. По берегам уже открылась вода, и по ней можно было плавать на плоту. Двигаясь понемногу вперед, Умна однажды вышел на одно озеро, где увидел на плоту человека, ловящего рыбу. Тот в свою очередь заметил его. Оба приготовились к встрече. На в это время рыболов узнал Умну по его сыну и издалека крикнул ему:
— Здорово, отец Уюльгу, а ведь я чуть в тебя не стал стрелять!
— А, здорово, Майма, ведь и я чуть не убил тебя, не узнал сразу.

Оказалось, это был знакомый и какой-то родственник Умны из рода Ялигир; у него тоже был сын подросток.
— Откуда идешь? — спросил Майма, поздоровавшись с Умной.
— Да, хожу, убиваю, — отозвался тот.
— Ага, но я тоже многих убил, — сочинил о себе Майма, чтобы тот не стал храбриться над ним.
— Это хорошо, пусть бояться, — ответил Умна, поверив выдумке товарища.

Стали они жить вместе и ставить сообща сети, для чего поселились на озере. Только хоть знакомы они были, и родственники, но все время стерегли друг друга, не доверяясь и опасаясь вероломства. Вместе они ходили сети ставить, вместе смотрели их, вместе сидели дома и вместе ходили на охоту; словом, они были неразлучны и не спускали друг с друга глаз. Долгонько так прожили они вместе. Уже стали зеленеть деревья. Весна стояла уже в полном разгаре. Приятелям стало уже надоедать такое положение. Майма стал уже утомляться; вечерами ему раньше товарища стало хотеться спать, а Умна вовсе не спал.

Однажды Умна заметил на горах Кяльды огонек и решил сходить туда поохотиться на бродящего по ним человека. Отточил он свою пальму (широкое лезвие на длинном древке), взял ружье и пошел, а Майма остался, говоря, что одному нужно остаться при детях и семьях, чтобы защитить их на случай нападения.  Ушел Умна в горы, бродил, бродил в них, но нигде никого не нашел. Человек, по-видимому, просто переночевал на них между камнями и ушел; следа никакого не осталось. Долго ходил Умна по горам, напрасно измаялся, утомился и пошел обратно. Майма тем временем немного передвинулся на новое место и стал поджидать товарища. Только ему не удалось устроить засаду, так как Умна вовремя заметил его, и они оба вместе пришли к месту новой стоянки. Бабы в это время шли лесом к этому же месту, чтобы собрать дорогой чумовых шестов.
— Эх, бабы-то не знают место и пожалуй заблудятся, — произнес Майма, придя туда.

Умна кинулся в лес и второпях забыл захватить ружье и пальму. Майма тотчас же подхватил вооружение товарища и стал поджидать его. Скоро показался Умна с чумовыми шестами.
— А вон и бабы! — крикнул Майма.

Остановился Умна, вспомнил, что забыл захватить оружие и, бросив шесты, кинулся было бежать, но в это время Майма ранил его из его же ружья в висок и, когда он упал, добил его пальмой. Убив отца, он хотел было убить и сына, но Уюльгу так просил у него пощады, что Майма оставил его в живых и вместе с его мачехой взял к себе.

По материалам «Тунгусские предания», В.Н. Васильев

Другие публикации раздела: